– И не уходи.
– Это жизнь. Никогда не знаешь, как она повернется в следующий момент.
– Джой! – с ужасом посмотрела на него девушка.
– Этот трек, Бриджит, – он взял ее за руку и повел к компьютеру. – Я чувствую, что это лучшее, что я когда-либо делал. Ты знаешь, что есть вещи, которые не описать словами? Тогда в дело вступает музыка. И я, понимаешь, смог при ее помощи передать свои чувства. Люди, которые будут его слушать, смогут взглянуть на мир моими глазами.
– Только если они обладают такой же тонкой душевной организацией, как ты, – Бриджит погладила его по щеке. – Ты замечательный, Джой. Этот трек могут услышать миллионы, но лишь единицы оценят его.
– Но это же не повод не выпускать его.
– Конечно не повод.
– А еще, кажется, ты только что не лестно отозвалась о душевной организации Сэма, Карла и Шермана.
Девушка непонимающе посмотрела на него.
– Они ведь не оценили мой трек, – с улыбкой пояснил Джоуи.
Ночью он долго не мог заснуть, слушал размеренное дыхание жены и думал о том, что она сказала. В интернете пишут, что он ушел к Ройсу и записал свой трек с ним. С чего вообще им это пришло в голову? И тут он вспомнил, что полгода назад тот звонил ему и предлагал сотрудничество, а он был занят подготовкой к гастролям и отказался. Интересно, шотландец еще ждет его, ведь прошло уже много времени. Надо будет позвонить ему. Но сначала он поговорит со своей группой.
На следующий день он, как обычно, пришел на студию, где записывались Hall of shame. Сэм и Карл поздоровались с ним, Шерман же наградил снисходительным взглядом.
– Парни, – начал Джой. – Мне самому надоела эта тема, но я вынужден спросить еще раз: вы точно решили, что мы не будем включать мой трек в альбом?
– Точно, – вздохнул Спаркл. – Что, по-твоему, изменилось за ночь?
Уотсон перевел взгляд на остальных, но те сделали вид, что не замечают его.
– Поразительно, – пробормотал Джой. – Я от вас такого не ожидал.
– Какого – такого? Мы просто мыслим здраво.
Басист разочарованно покачал головой. С Шерманом все понятно, он в последнее время был сам не свой, но почему молчат Сэм и Карл? Почему они не видят, насколько хороша его работа?
– Это окончательно? – спросил он.
– Да, Джой, это окончательно и, пожалуйста, давай закроем эту тему.
– Уже закрыли. И я подумал, раз я вам неугоден, я вас избавлю от своего общества!
– Джой! – воскликнул Карл, но тот уже вышел.
Барабанщик укоризненно посмотрел на Шермана.
– А что? – воскликнул Спаркл. – Я виноват? Замечательно!
– Ты был груб, – сказал Сэм.
– Я хотя бы говорил! А вы двое трусливо молчали! Тоже не очень хорошая политика.
– Возможно, тебе стоило быть тактичнее. Это ненормально, когда в разгар записи один из членов группы разворачивается и уходит.
– Ненормально, когда в группе единодушия нет! Вот это ненормально!
– Ну хватит! – воскликнул Карл. – Не достает только чтобы и вы двое поругались!
Но Шерман все же сказал свое последнее слово:
– Не надо воспринимать это столь серьезно. Джой всегда был таким. Вспомните, как он ссорился с Бриджит (см. рассказ «Воспоминания о будущем. Часть 2»). Были эти же сцены с хлопаньем дверями и показные обиды. Сейчас он посидит дома, успокоится, и все вернется на свои места.
Возможно, гитарист и был отчасти прав. Но сейчас Джой отправился звонить Дэвиду Ройсу, который, он знал так хотел привлечь его в своей проект, что не сможет отказаться от предложения издать трек, в который Уотсон вложил все лучшее, что мог вложить.
Ройс, естественно, согласился, и когда Бриджит вечером вернулась домой, то застала своего мужа пакующим чемоданы.
– Что происходит? – спросила она.
– Я лечу в Глазго, – совершенно будничным тоном ответил Джой. – Ты со мной?
Девушка так и застыла на месте:
– Что, прости, ты сказал? Зачем ты летишь в Глазго? – ответ она и так знала, но хотела услышать его из уст музыканта.
– Буду участвовать в проекте Ройса. Запишу с ним свою песню.
– А как же Hall of shame? Вы ведь записываете альбом.
– Как оказалось, я для них недостаточно хорош.
– Это ты сам домыслил?
– Нет, это прямым текстом сказал мне Шерман Спаркл.
Бриджит не могла поверить, что гитарист это сказал.
– Только вчера, Джой, вчера ты говорил мне, что тебя с Ройсом ничего не связывает, а сейчас собираешь вещи и, похоже, в восторге от всего происходящего.
– Послушай, Дэвид отличный музыкант, профессионал.
– Неужто лучше Шермана, Карла и Сэма?
– Я понимаю, что они твои друзья, и ты в любом случае предпочтешь их кому бы то ни было, но ведь и мой выбор надо уважать…
– Каким бы глупым он ни был, – закончила за него Бриджит.
Музыкант укоризненно посмотрел на нее:
– Это не моя прихоть. Но трек должен быть издан.
– А фанаты, Джой? Эйсид Хэд и так заставил их пострадать. Теперь еще ты.
– Это же не навсегда.
– Ты уверен? Вместо того чтобы расставлять точки над i, ты после первой же размолвки уходишь. Почему ты думаешь, что тебе не найдут замену?
– Не знаю, – сказал музыкант. – Я не думаю сейчас об этом.
– А стоило бы, – вздохнула девушка.
– Вот представь, – взял ее за плечи он. – Что ты написала книгу и чувствуешь, что это потенциальный бестселлер. А издатель отказывается ее печатать. Что ты сделаешь? Пойдешь к другому, так ведь?
– Некорректный пример, – ответила Бриджит. – Издатель мне никто. А ребята – твоя вторая семья. Вот если бы я хотела ребенка, Джой, а ты считал, что еще рано, стала бы я искать ему другого отца?
Уотсон был удивлен таким сравнением, а девушка продолжала:
– Вот это был корректный пример. И я не полечу с тобой в Глазго. Может, ты соскучишься. Если не по ребятам, то хотя бы по мне.
– Бриджит…
– Все, Джой, – она стряхнула с себя его руки. – Я этого не одобряю, но если тебе так лучше – вперед! Запиши свой трек, пусть он будет в топах.
Девушка вышла из комнаты, а Уотсон продолжил собирать вещи. Он принял решение, и ничто не заставит его передумать.
На следующее утро басиста уже не было в Лондоне, а остальные члены Hall of shame узнали о его отъезде только тогда, когда на студию вместо него пришла Бриджит и рассказала им, что произошло.
– С ума сойти! – выпучил глаза Шерман. – Твой муж поступил подло!
– После того, как ты сказал ему, что его работа ничего не стоит!
– Я такого не говорил!
– Говорил или не говорил, какая теперь разница? – вздохнул Сэм. – А что сказал Джой? Он ушел из группы?
– Он не может уйти из группы, у нас контракт еще на три альбома, – напомнил Карл.
– Если он принял решение уйти, я из своего кармана готов отсчитать лейблу неустойку, но работать с ним не буду, – заявил Шерман.
– Что ты такое говоришь? – воскликнул барабанщик.
– Он сказал, это временно, – поспешила вставить Бриджит. – Он просто хочет записать свой трек, и если не с Hall of shame, то хотя бы с Ройсом.
– Я этого Ройса на дух не переношу, – продолжал сердиться гитарист. – Он мог работать с кем угодно, но не с этим типом. Скользким, мерзким…
– Остынь, – сказал Сэм. – Ройс обычный человек, не хуже и не лучше нас с тобой.
Шерман недовольно засопел:
– Я, конечно, не хочу, чтобы Джой покинул группу, но я это и глотать не стану. Пусть знает, что у нас тут не открытая лекция, чтобы уходить и приходить, когда захочется.
– Джой – чувствительная натура, – произнесла Бриджит с нежностью в голосе. – Вспомните его поведение, когда мы ссорились.
– Да, я тогда засомневался, кто из вас девчонка ты или он, – пробурчал гитарист, но уже беззлобно.
Девушка решила, что с этой стороны конфликт улажен, но как теперь быть с ее упрямым мужем?
А он тем временем уже начал свое сотрудничество с Дэвидом Ройсом. Познакомился с музыкантами его группы, посмотрел студию и готов был приступать к записи и идти на новые интересные эксперименты, которые ему предложит шотландец.
Они записали вместе несколько треков Дэвида и, наконец, Джой показал ему свою бесценную песню.
– Это круто, – сказал тот. – Это действительно круто, но я добавил бы пару моментов.
– Каких?
Ройс поделился своими мыслями, Уотсону они показались здравыми, и басист, вместе с группой занялись внесением изменений в трек.
В процессе работы казалось, что это лишь незначительные детали, которые только добавят в песню красок, но когда Джой сел послушать готовую дорожку, оказалось, что она сильно отличается от оригинала.
Но не только в студии Ройса звучал сейчас его трек. В Лондоне его на репите слушал Сэм.
– Сколько можно? – не выдержал Шерман, когда песня заиграла в пятый раз. – Ты издеваешься?
– Я пытаюсь понять, что там такого, что Джой так печется о ней!
– Его тщеславие?
– Нет, – покачал головой вокалист, пропустив сарказм мимо ушей. – Чем больше случаешь, тем больше замечаешь это.